ПЧЕЛОВОДСТВО В ДРАМАТИЧЕСКИЕ 30-е ГОДЫ [ стр. 2 ]
Заведующий опытной станцией и редактор журнала "Опытная пасека" Ф.А. Тюнин пользовался большим авторитетом не только как ученый, но и как организатор. Благодаря его усилиям в короткий срок станция превратилась в научное учреждение, не имевшее себе равных ни по составу сотрудников, ни по оснащенности лабораторий, а журнал имел славу лучшего научного пчеловодного издания страны.
Профессор Г.А. Кожевников, часто бывая на Московской станции, поддерживал взгляды ее заведующего - А.Ф. Губина, изучавшего эффективность опыления красного клевера среднерусскими пчелами. Позднее эти исследования легли в основу разработки в Институте пчеловодства метода дрессировки пчел, получившего высокую оценку К. Фриша.
Успешная научная, хозяйственная и издательская деятельность Тульской станции привели к мысли о ее реорганизации и создании на ее базе Всесоюзного института пчеловодства с сетью зональных опытных станций. Такое решение было принято 17 мая 1930 г. пленумом ВАСХНИЛ. Проект организации Института было поручено разработать Ф.А. Тюнину. Он был подготовлен и утвержден. Но огромная работа коллектива Тульской станции и ее заведующего, Ф.А.Тюнина не превратилась в радостное событие. Оно было омрачено закрытием журнала "Опытная пасека". Становилось ясно, что грядут тяжелые времена.
21 июля 1930 г. П.М. Комаров, впоследствии научный руководитель В.В.Тряско, открывшей явление полиандрии у медоносных пчел, получил письмо от Б.М. Музалевского, который направил его в ответ на просьбу выслать из Башкирии, где тот находился тогда в командировке, трутней, необходимых, для исследований. Этот исторический документ, проливающий свет на многие события, произошедшие позднее, заслуживает того, чтобы быть приведенным полностью.
"Уважаемый Петр Митрофанович! Вчера вернулся с совещания в Свердловске по зональной станции и по этому же вопросу из Уфы и получил Вашу открытку. Выслать пчел не можем, т. к. пароходы из-за мелей перестали ходить, а лошадьми 200 верст. От души посмеялся над Тульским протоколом по пакетам. Думаете наверное, что решаете важнейшие вопросы. Ведь это же бездарно. Трутней выслать отказываюсь. Экстерьерной дрянью не интересуемся. У нас исключительно деловая промышленная работа без всякой халтуры. Алпатов (ученик Г.А.Кожевникова - В.Г.) большой нахал. Его статья о породах вновь безграмотна от начала до конца. В Свердловске провалил всю работу по клеверу, начатую Губиным. Довольно валять дурака. Надо заставить делать дело или выгнать. Вы не имели права заниматься стандартизацией инвентаря, так же как и фигурировать спецом по выводу маток. Начинаю большое дело по обличению всей старой своры во главе с Кожевниковым и его порослью. Я считаю, что все здесь зависит и от политических убеждений. В августе увидим, победит ли революционная мысль или 14-й год будет господствовать шарлатанская дореволюционная школа. Музалевский".
Такое письмо, похожее на черную пиратскую метку, не могло не повергнуть в шоковое состояние тех, кто в нем упоминался. Вскоре в странном издании под названием "К социалистической реконструкции пчеловодства" (Сборник статей. Тула, 1931) были опубликованы выводы "Комиссии по проверке итогов работы бывших Тульской, Московской и Ленинградской опытных пчеловодных станций". Открывался сборник подзаголовком "Против идеологического и практического вредительства в научно-исследовательском пчеловодном деле". Что же скрывалось за этим, пугающим читателей, названием, которое не сулило ничего хорошего? 15 страниц разоблачений, подготовленных Комиссией по проверке итогов работы бывших Тульской, Московской и Ленинградской опытных пчеловодных станций в составе А.М. Карякина, Берстюкова, Б.М. Музалевского, А.Митропольского и Тимофеева. Хотя официальным председателем был бывший сотрудник Тульской станции А.М.Карякин, фактически возглавлял Б.М. Музалевский, отличавшийся не только агрессивностью, но и способностью воплощать ее в письменной форме.
Продвижение Б.М. Музалевского по служебной лестнице ошеломляюще стремительно. Едва закончив Московский зоотехнический институт, он был назначен на должность директора только что организованного Всесоюзного научно-исследовательского института пчеловодства. Уже находясь в этой должности и выступая в роли главного обвинителя во вредительской работе "в научно-исследовательском пчеловодном деле", Б.М. Музалевский не скрывал своего стремления возглавить новое "социалистическое" пчеловодство и пчеловодную науку даже ценой опорочивания целых коллективов честных и талантливых ученых.
Обвиняя сотрудников опытных станций в "контрреволюционной сущности научной работы", авторы "Заключения" находили объяснение вредительству в науке не только "кулацкой идеологией", "реакционностью научной работы", но и просто "кретинизмом научной работы", "зоотехнической безграмотностью" и обычной "недобросовестностью". В "кретинизме" был обвинен А.С.Михайлов с его биометрическими исследованиями, как, впрочем, и "другие научные кадры опытных станций". Зоотехнически безграмотными оказались все тот же А.С.Михайлов и В.В.Алпатов, а "недобросовестностью в научной работе" отличались от других А.Ф.Губин и снова А.С.Михайлов.
Обратив свое внимание на редакцию журнала "Опытная пасека" и его главного редактора Ф.А.Тюнина, комиссия интерпретировала призыв редакции расширять круг читателей и "сплачиваться в единую дружную семью исследователей пчелы" как призыв "к контрреволюционным силам, преданным делу свержения советской власти", собираться на Тульской пчеловодной станции. Перечисляя ее "политические" грехи, а также и журнала "Опытная пасека", комиссия утверждала, что "кажущаяся аполитичность на деле являлась ширмой, за которой скрывалось белогвардейское гнездо". "Вместо связи с колхозами и совхозами" - сообщала далее комиссия, - "журнал держал тесную связь с попами... помещиками, белогвардейскими офицерами...". "Проводимые курсы являлись плацдармом для оглашения вреднейших контрреволюционных идей в пчеловодстве...".
|
Поиск по сайту:
